«Снежная королева» - из самых «снежных» сказок. И самых волшебных. Впервые ее герои вышли на ленсоветовские подмостки в спектакле Норы Райхштейн, который сохранялся в репертуаре почти четверть века. Было это в прошлом столетии. Новая сценическая версия пьесы Евгения Шварца принадлежит Евгении Богинской.
Каждое время живет по своим законам, и сказочную историю о любви и отваге Богинская и художник-постановщик Ильшат Вильданов поместили в объемный виртуальный мир, похожий на компьютерную игру (видео Полины Лимье и Анны Проскуриной; художник по свету Андрей Лебедь). Получился эффект присутствия и даже ощущение некой сопричастности. Но во всей этой эффектной стремительной мультимедийной красоте не потерялись ни живые эмоции, ни гуманистический посыл.
Действие затягивает исподволь. Сказочник - Александр Крымов примеряет не только роль
сочинителя, но и роль фокусника. Невероятно обаятельный, порой, по-детски трогательный и забавно неловкий он становится не просто рассказчиком, но и проводником в фантазийное пространство, возникающее и исчезающее на глазах. Богинская не изобретает сложных смысловых конструкций, похоже, ее целью было максимально приблизить сказочных героев к мальчишкам и девчонкам, сидящим в зале, и через это приближение сделать их более реальными, узнаваемыми. Поэтому и волшебство получилось рукотворным, лишенным шлейфа таинственности.
Злого-презлого тролля, смастерившего зеркало, искажающее все доброе и прекрасное и разлетевшееся на множество осколков, один из которых попал в сердце Кая, в пьесе Шварца нет. Снежная королева – Диана Милютина, какой она появляется в спектакле, не символ вселенского зла, а прекрасная дама с холодным сердцем, и ее поцелуй не становится зловещей меткой. Однако сердце Кая – Иван Санников заиндевело, «перерождение» произошло. Логичней всего предположить, что поцелуй стал не первопричиной, а послужил триггером. Но важно ли это знание для зрителя? А если не важно, то стоит ли его каким-то образом объяснять?
В спектакле помимо юмора, танцев, музыки много ярких актерских работ. Презабавных ворон Карла и Клару сыграли Иван Шевченко и Анна Гольдфельд. Вот уж кто вдоволь и посмеялся, и покрасовался! Чудесная принцесса Эльза (судя по всему, та самая, настоящая, которую, сбившись с ног, искал принц из «Принцессы на горошине») вышла у Аси Прохоровой, составившей симпатичный дуэт с Дмитрием Хасановым – Клаусом. Колоритный «вкусный» образ Короля создал Евгений Филатов. Ну а самым загадочным персонажем, той самой квинтэссенцией необъяснимого и внушающего страх, что напрочь отсутствует в Снежной королеве, стал Советник Марка Овчинникова, от колючего пронизывающего взгляда которого веяло настоящим холодом.
Главная сила Герды в исполнении Татьяны Трудовой не в бесстрашии, не в мужестве, не в
терпении, а в невероятном, почти осязаемом количестве тепла, способном растопить и ледяное царство, и ледяное сердце.
Светлана Рухля